«Спасение из бездны» (О повести А. Кларка «2001: Космическая Одиссея»)
«Сверхновая американская фантастика». — 1996. — № 10—11. — С. 204—212.
Творчество одного из крупнейших писателей-фантастов современности Артура Кларка хорошо принято советскими читателями. Известны и важнейшие черты его биографии. Следует лишь добавить, что на русский язык не переведены крупные научно-фантастические произведения только короткие рассказы и новеллы и некоторые научно-популярные очерки А. Кларка («Профили Будущего», «Рифы Тапробана»). Поэтому мы знаем Артура Кларка скорее как научного популяризатора, увенчанного премией Калинги. На гамом деле. Артуру Кларку принадлежат выдающиеся научно-фантастические повести и романы и среди них такие знаменитые, как «Конец Детства», «Город и Звёзды», «Пески Марса», «Экспедиция на Землю», «Достижение Будущего». А. Кларк всегда был самым ярким представителем так называемой «чистой» научной фантастики, основанной на строгих научных данных Что А. Кларк умеет предвидеть, он доказал уже давно, поставив вопрос об искусственных спутниках как средствах мировых коммуникаций, тогда когда еще и сами-то спутники только снились инженерам.
Фантастика Кларка гуманистична. Его картины будущего, нередко печальные, никогда не были «приправлены» убийственными катастрофами, разгулом ненависти и угнетения, о которых любят писать многие фантасты.
Артур Кларк всегда проявлял интерес и дружественные чувства к борьбе за новое общество в социалистических странах и. в частности, в СССР.
Предлагаемая читателю последняя вещь А. Кларка — переработанный в повесть литературный киносценарий, — является его первым крупным научно-фантастическим произведением на русском языке, к сожалению на мой взгляд, не лучшим. Решение издательства (журнала) ознакомить нашего читателя именно с «Космической Одиссеей» вызвано тем большим резонансом, какой имел во всем мире одноименный фильм, поставленный знаменитым американским режиссером Стэнли Кубриком с небывалым для этого жанра размахом
В отрыве от фильма нельзя рассматривать повесть, поскольку новые для А. Кларка тенденции, в ней проявленные, обязаны, безусловно, влиянию С. Кубрика.
«Космическая Одиссея» по существу — расширенное продолжение одного из прежних рассказов Кларка «Часовой» («Сентинл»). Земные исследователи находят на Луне, в глубине кратера Тихо, монолитную пирамиду из несокрушимого вещества, излучающую поляризованную энергию. Выясняется. что пирамида — это аппарат, установленный миллионы лет назад высокой и древней цивилизацией Галактики. Представители этого, практически всемогущего, мира, прилетели на Землю до появления человека. Поняв неизбежность возникновения здесь разумных существ и высокой культуры, они поставили на Луне, как часового, аппарат-робот, который, едва только его коснутся руки разумного существа, пошлет направленный сигнал о том, что еще один остров разума появился в Галактике.
Контакт с всемогущей цивилизацией стал центральной идеей фильма и новой повести «2001: Космическая Одиссея».
Начало новой повести — часть первая («Первобытная Ночь») отнесено на миллионы лет назад в эпоху пралюдей или человекообезьян. «Часовой» — огромная пирамида, своим излучением способствует изменению мозга пралюдей и превращению их в разумного человека. Вторая часть — это собственно «Часовой» — открытие и разгадка ЛМА — «следящей» пирамиды на Луне.
Третья часть — «Между Планетами» — детальное и красочное описание первого этапа полета межпланетного корабля «Открытие», отправляющегося к Сатурну, сделанное с убедительной достоверностью. Здесь блестяще проявилось все мастерство Артура Кларка в технических проблемах. Четвертая часть повести — «Бездна», посвящена конфликту между взбунтовавшимся роботом ЭАЛ — электронным мозгом корабля и его экипажем, заканчивающемуся гибелью всех членов экипажа, кроме командира. Только здесь командир Боумен. восстановив прерванную роботом связь с Землей, узнает о секретной миссии, возложенной на его экспедицию центром космических полетов — найти на спутнике Сатурна Япете аналогичного ЛМА «Часового». Япет среди всех других спутников обладает необъяснимой яркостью. Ученые подозревают, что именно там находится станция сверхгалактической цивилизации и что туда адресованы позывные лунного «Часового».
Боумен решает выполнить миссию в одиночку. Кое-как наладив управление кораблем, он пробивается через ледяной пояс к Япету, в драматической пятой части «Лупы Сатурна. Воздух в испорченном корабле становится вес хуже. Боумен покидает его в маленькой космической «гондоле», направляясь к сверкающему «глазу» Япета. Внезапно он понимает, что перед ним — ворота к бездне миров, ведущие в область, обитаемую той самой древнейшей цивилизацией, которая поставила «часовых» на Земле и Луне. Это как бы отверстие в пространстве, где немыслимые расстояния могут быть мгновенно преодолены.
Шестая и последняя часть повести так и называется: «Сквозь звездные ворота». Миновав ворота, Боумен оказывается в безмерно удаленном от Земли звездном мире, встречаясь с мертвым колоссальным космопортом, плывущим в пространстве, проносится в хрупкой гондоле сквозь могучее излучение красного солнца. Наконец, его встречают таинственные сгустки света, направляющие гондолу в убежище. Боумен оказывается в странном помещении, обставленном современной мебелью и картинами, с макетами книг, телефона, с консервными банками, которые под различными этикетками содержат один род синей пищи. Боумен принят всемогущей цивилизацией и претерпевает необычайное превращение. Следуя как бы назад во времени, командир становится ребёнком, но ребенком «Звёздным», столь же всемогущим, как и существа сверхцивилизации, неподчиненным законам физического пространства и времени, как бы представляющим собою чистый разум или дух, владычествующий над материальным миром. Он направляется обратно к Земле и поспевает как раз вовремя, чтобы одной своей волей разрушить страшные спутники с ядерными зарядами, окружившие планету накануне всеобщей гибельной войны. Этой кульминацией заканчивается повесть, а в фильме появляется гигантский человеческий эмбрион, взирающий на планету с космической высоты.
Я пересказал полностью сюжетную линию повести (и фильма). чтобы читатель мог видеть, что подверглось сокращению при переводе и представить себе произведение, равно как и фильм целиком, без чего нельзя обсуждать идейное содержание. Я — против распространенной у нас и в США тенденции обязательного уменьшения произведений, но, сокращая, я выбрал бы те самые части, как и редакция.
Превращение пралюдей в разумные существа с помощью излучения в какой-то одной точке гигантских пространств нашей планеты — научная нелепость, несвойственная Артуру Кларку. Вообще вся первая часть повести выпадает из общей линии развития сюжета, не говоря уже о заложенной в ней идее вмешательства высших сил в эволюцию человека на Земле.
Шестая, заключительная, часть также не может быть названа научной фантастикой. Мистическая трансформация человека показана сюрреалистически через пришедшие из фильма инфернальные плазменные вихри, таинственную комнату с макетом человеческого обихода, которая постепенно растворяется, пока герой спит, претерпевая метаморфозу.
Шестая часть несомненно покажется нелепой для нашего читателя, воспитанного в атеистическом мировоззрении. Сокращение концовки и начало позволяет сконцентрироваться на собственно космической одиссее — путешествии к дальней планете и, как подготовительном этапе, связанных с поисками «часового» исследованиях на Луне. Заметим попутно, что Артур Кларк еще раз оказался пророком, предсказав аномалии силы тяжести на Луне, открытые ныне, правда в гораздо большем масштабе.
Великолепные страницы, насыщенные описаниями технических проблем, подготовки космического корабля, работы исследователей в космосе, сменяются не менее впечатляющими описаниями пояса астероидов, Юпитера, Сатурна, страшной бездны межпланетного пространства. Это — самые сильные и интересные части повести и фильма, грандиозность постановки которого намного превзошла все, что было до сих пор сделано. Скрупулезная «точность» технических устройств, созданная Кларком, заставила режиссера выполнить обстановку корабля и космоса с похожей достоверностью, даже снабдив каждый прибор на «Дискавери» маркой фирмы (кстати, на пользу рекламе современных фирм США). Велик размах технической фантазии автора (и режиссера). С этой стороны повесть и фильм очень интересны.
Однако изображение людей, исследователей, покорителей космоса, не убоявшихся бездны пространства, ученых, создавших и пославших гигантский корабль с тайной миссией (кстати, почему тайной?) явно не удалась автору. Как писали американские критики (Гарри Стайн, Шайлер-Миллер) в ведущем научно-фантастическом журнале США «Аналог», машины и приборы в повести и фильме гораздо выразительнее, чем характеры людей и, соответственно, актеры. Шайлер-Миллер даже сказал, что он «думает, не пожелал ли Кубрик показать, что электронный мозг корабля более человечен, чем люди». Гарри Стайн, который вообще низко расценил и повесть, и фильм, заметил, что «плохо, если «Космическая Одиссея» называется научной фантастикой. На 90% она — научный инструмент и на 10% малоосмысленное фантазирование».
Я привел наиболее резкие и авторитетные отрицательные отзывы (были сотни хвалебных и десятки восторженных, не считая громобойной рекламы), чтобы показать, что сюрреалистическая тенденция режиссера Стэнли Кубрика, с его известным недоброжелательством к науке, отразилась на киноповести Артура Кларка и заставила этого корифея «чисто» научной фантастики в какой-то степени изменить самому себе. В самом деле, «конфликт» астронавтов с ЭАА — электронным мозгом корабля—надуман. Не веришь, что создатели столь сложного универсального робота не смогли предусмотреть простецких охранительных устройств и мгновенного переключения на «человеческое» управление. В плане эмоциональном конфликт «человек — машина» не дает читателю психологического эффекта. Робот, даже самый сложный — всегда лишь механизм, созданный человеком, и его ошибки — лишь недочеты конструкции, вроде, скажем, досадной неисправности телевизора. Серия новелл о роботах Айзека Азимова производит куда большее впечатление, так как в них противоречия недодуманных конструкций разрешаются за счет машины благодаря трем охранительным законам, положенным в основу действия электронного мозга. Возникает живой технический интерес, даже становится жаль робота. Но и в этом случае не получается драматический эффект, на какой рассчитывал Артур Кларк, сделавший конфликт с электронным мозгом стержневым в своей повести.
Еще одной особенностью «Космической Одиссеи» является отсутствие женщин. Неопределенность женских персонажей и стремление избегать сексуальных тем проходит через все творчество А. Кларка, может быть, как протест против изобилия примитивного «секса» в современной научной фантастике. Однако полная элиминация половины рода человеческого, притом весьма важной эмоционально, дорого обошлась автору, сделав его повесть бедной чувствами, бесцветной в характеристике персонажей, которым оставлена лишь работа и борьба с крупными и мелкими техническими неисправностями. Правда, эта борьба изображена столь достоверно, с глубоко проникающей фантазией, что наши читатели примут повесть с большим интересом.
Однако, прочитав «Космическую Одиссею» целиком, трудно отделаться от ощущения огромной печали, проявляющейся как итог всего повествования от дикого прачеловека до сверхсущества, подобно Люциферу, носящегося в Космосе. Тоскливое чувство вообще свойственно многим крупным произведениям Артура Кларка. Будущее человечества представляется ему печальным, если человек не победит физический мир, подобно высшим воплощениям восточных религий, и не сможет стать властелином космоса силой своего разума и воли. Таковы, например, его концепции в лучшем романе «Конец Детства» или в повести «Город и Звёзды». Но если там печаль порождается тупиком дальнейшего развития человечества на Земле, то в «Космической Одиссее», несмотря на победный конец, она вызвана, на мой взгляд, духовной пустотой повести (и фильма). В ней полностью отсутствует подлинное становление современного человека, его морально-этическое восхождение, его высшие цели и долг по отношению к своим собратьям.
Если пралюди могут превратиться в разумных людей путем радиоактивного или телепатического воздействия «часового», то почему сверхчеловечество Галактики бросило их на полпути, предоставив кровавой и жестокой истории доделывать начатое? Почему экспедиция для контакта со сверхцивилизацией задумана как секретное предприятие военного типа, и герои «Космической Одиссеи», с хорошей технической выучкой, действуют только по полученным приказам, неизвестно во имя чего? Колоссальные усилия и затраты на экспедицию в конце концов сводятся к тому, что один земной человек становится бесплотным огненным духом. Артур Кларк, видимо, и сам почувствовал, что результат ничтожен для оправдания всей эпопеи, и ввел конечный эпизод со спасением планеты от ядерного уничтожения вмешательством бывшего командира «Дискавери», ставшего всесильным. Этот новый владыка мира, взирая с высоты на родную планету не знает, что же делать дальше. «Ничего, он подумает кое-о-чем» — такими «утешительными» словами заканчивается повесть.
Под впечатлением духовной пустоты повести и фильма, я написал Артуру Кларку. Д-р Кларк ответил мне, не соглашаясь, и защищая философскую позицию «Космической Одиссеи». Я не успел получить разрешения А. Кларка на цитирование его писем, поэтому ограничусь лишь общими положениями.
Д-р Кларк утверждает, что «Космическая Одиссея», (конечно — фильм) произвела громадное впечатление именно на религиозных людей. Католическая Кинокомиссия в Риме присудила фильму высшую награду. Буддисты Цейлона приняли «Космическую Одиссею» близко к сердцу благодаря теме перевоплощения. Во всяком случае, по мнению д-ра Кларка, фильм имел громадное философско-религиозное влияние. Многие люди смотрели его по двадцать и даже тридцать раз! Однократный просмотр его А. Кларк считает даже бесполезным!
Мне кажется, что оба явления — идейная пустота повести (и фильма) и успех последнего, — диалектически взаимосвязаны. Отсутствие человеческих судеб и «дегероизация» астронавтов сводит тему человека и космоса к чисто технической борьбе машин с силами вселенной. Будет техника — будет и взлет в космос. Какие угодно люди способны на это — будь лишь дисциплина и выучка обращения с приборами. Какое будет от этого благо и помощь человечеству? Какой ценой? Эти вопросы столь же мало интересуют астронавтов «Космической Одиссеии», как и авантюристов разных времен и народов, шедших на пески Индии, Эльдорадо или иных обетованных земель, где молочные реки в кисельных берегах. Стародавняя эскапистская тенденция кочевника — испортив одно место, перебегать на другое.
С достижением «Звездных Ворот» совершается перевоплощение вне долгого и трудного воспитания, самосовершенствования, вне служения людям, только силой соприкосновения с всемогущими звездными духами, человек превращается в подобного же духа, не уступавшего в могуществе любому божеству. Так раскрывается духовная подоплека повести (и еще более — фильма), ничем не отличающаяся от положения христианской церкви, немало напортившей человечеству учением о всепрощающем благостном божестве. Что бы ты ни натворил в жизни, исполняй определенные обряды и молитвы и получи прощение. Исполни определенные технические обряды в космическом полете и получишь перевоплощение! Я понимаю, почему «Космическая Одиссея» одобрена римско-католической церковью, но удивлен ее приятием буддистами — последователями религиозного учения о Пути и Карме, признающими закон воздаяния и необходимость отказа от всех благ во имя служения людям. Даже на самой высшей ступени перевоплощения, ушедший с Земли дух обязан снова воплощаться в мире, чтобы в качестве бодисаттвы помогать духовно возвыситься. «Космическая Одиссея» как раз антагонистична этому верованию.
Думается, что огромный успех «Космической Одиссеи» не случаен и не обязан исключительно искусным трюкам дорого стоившей постановки. Он является показателем глубокой духовной депрессии капиталистической цивилизации. Момента, когда старые религии отмирают, уже не удовлетворяя мыслящего и научно образованного человека. А новая «религия», в исконном значении этого латинского слова — научно обоснованной морали, правил общественного поведения и служения обществу, не божеству, еще не настолько проникла в сознание людей западного мира, чтобы духовная пустота и безысходность внешне блестящих произведений раскрывалась бы без замедления.
10 мая 1970 г.
На правах рекламы:
• http://kitlab.chat.ru/ds018.htm
