А.П. Быстров — И.А. Ефремову

Киров 15 декабря 1944 г.

Дорогой Иван Антонович!

На сердце тоска и скука... Поругался с одним профессором... из-за того, что не согласился читать вместо него лекцию...

Дай, думаю, напишу своему единственному другу письмо, такому другу, который остается другом даже тогда, когда его облаешь под горячую руку... Это — очень хорошая проба для дружеских чувств. Впрочем, у меня нет больше желаний браниться с вами. Я намерен относиться весьма бережно к Вам. Да в этом, пожалуй, и нужды нет: мы как два кремня уже притерлись друг к другу и все шероховатости сгладились...

Письмо Ваше я получил. Читаю его и отвечаю на каждый пункт.

1. Моя оценка Ваших рассказов самая искренняя. И Вы, конечно, в этом не сомневаетесь. Вы упоминаете в письме, что эта оценка во многом совпадает с оценкой «спецев»*. Это меня радует. Значит, я, действительно, кое-что смыслю в литературе.

Я должен повторить, что очень настаиваю на том, чтобы Вы обратили особое внимание на «реликтные формы» азиатов, на этих живых ископаемых. Это ведь что-то вроде утконосов, которых Вы наблюдали живыми в естественной обстановке. Они мало говорят, но говорят очень оригинально. Вы должны сохранить стиль их речи, ничего не выдумывая (таких фраз, впрочем, не выдумаешь). Я понимаю, что нельзя их сделать многоречивыми — это испортит тип. Мне кажется, что их надо сделать составной частью пейзажа севера. Они должны быть неотъемлемыми фигурами картины природы. Они должны с трубкой сидеть неподвижно, как неподвижны такие составные части общей картины, как холодный камень или ствол дерева... В пейзаже вы неподражаемый мастер, а потому я думаю, что это дополнение Вам удастся. Что Вам стоит ввести еще один почти неживой предмет — неподвижную молчаливую фигуру азиата, такую фигуру, которая только изредка потрясает читателя каменной философией безразлично-спокойного отношения к смертельной опасности. Это ведь будет философствующая скала. Это будет ново, а все, что ново, то очень ценно.

2. Я не понял Вашей фразы о Ю.А.О. — Почему орден «отчасти будет ему в ущемление»? Изумительное это слово — «ущемление»!

3. Я, видимо, не скоро смогу оказаться собратом по перу. Мои ненаучные писания (а такие, как вам известно, есть)1 еще не скоро увидят свет, ибо они и не предназначаются для этого. Они написаны кровью и желчью. От них Салтыковым пахнет, и нет гоголевского смеха. Ну, об этом еще поговорим...

4. Работа о зубах кроссоптеригий, к сожалению, вышла в 1939 г.2 Есть у меня, вернее, лежит у Гольмгрена хорошая работа о Osteolepis и Dipterus, но я даже не знаю, какова ее судьба — быть может уже напечатана3... А может быть, еще лежит без движения у Ромера котлассия4 — и это все, что вышло по палеонтологии после 1939. Таким образом, в нашем распоряжении только Bentho. Я, разумеется, не имею оснований возражать против того, чтобы Вы его пустили в это дело. Я только не понимаю, что мне в этом случае надо будет сделать? Может быть ничего. И мой друг возьмет на себя всю историю. Впрочем, я охотно сделаю все, что он мне укажет. Жду сообщений и инструкций5.

5. Оттисков Fleurantia не получил6. Куда их послали? в Л[енинград]? Обстоятельства складываются так, что я пробуду здесь до тепла. Это, пожалуй, даже лучше... Там у меня нет стекол в окнах и нет возможности отеплить все, что сохранилось... Это меня расстраивает, но что же делать? Воля судеб не в наших руках, а мы в руках судеб.

6. Все, что Вы пишете о сборнике А.А.Б., я принимаю во внимание, но сейчас не могу себе представить, во что все это выльется. Постараюсь не упустить возможности...

Что такое «катоптрия», я, конечно, знаю и в справках не нуждаюсь, ибо сам ее выдумал. Что же касается Вас, то Вы поймете, что такое катоптрия только тогда, когда прочтете работу и... с возмущением забракуете ее. Тогда будет все ясно нам обоим.

7. Книжки с рассказами (новой) еще не получил. Получу, прочту и дам отзыв. Заранее уверен, что он будет положительный. Но я в этом случае коснусь, вероятно, многих частностей.

Кстати, интересно, что говорят о Ваших румбах пиновцы? Например скептик Д.В.О. — этот пиновский Д. Свифт, правда, Свифт на словах, а не в писаниях? Что говорит Ю.А.О.? Как вообще весь ПИН в целом реагировал на такое Ваше выступление? Это ведь, что Вы там ни говорите, — необычное явление. Правда, пишет Обручев. Старик, но эти писания в литературном отношении крайне беспомощны. (Не говорите об этом Д.В.О. — пожалуй, рассердится за отца.) Его фантастические романы написаны грамотным человеком, но литературная ценность их равна нулю. Это надо прямо сказать.

8. Сейчас у меня много дел. Через 10—12 дней будет меньше. Займусь катоптрией. Может быть, успею сделать работу к сроку. Но вновь предупреждаю: прочитайте сами и покажите И.И.Ш. — дело это серьезное. Могу нафантазировать; слишком смело, хотя я говорю и о том же, о чем писал Ромер. Но говорю во много раз смелее. А эта смелость суждений и обобщений может превратить всю работу в ахинею. Впрочем, я, как вам известно, отличаюсь научной трусостью — напуган в «научном детстве» (ассимиляция атланта, манифестация проатланта...). Теперь я уже не ребенок, но страх остался... Я не умею замысловато и запутанно писать. Говорю ясно то, что хочу сказать, и меня все понимают. Поэтому мне трудно залить словесной водой ответственные места и напустить в них столько тумана, сколько необходимо для того, чтобы никто ничего не понял. Я не умею писать так, чтобы никакой ответственности на меня за написанное не падало. Вот эти-то соображения и заставляют меня предавать дух свой в руки Ваши и заранее соглашаться на хай с Вашей стороны и на возможное Veto. Ну, дело покажет, что будет.

Ложусь спать.

Подполковничиха уже спит.

Приветы Вам обоим от нас, а кроме того, еще и дополнительные сердечные приветы Е.Д.

Ваш Зух

Тоска... Но..., скажите, у кого не было таких положений и таких времен?

Не отдавайте никому моих парейазавров...

Передайте приветы всем... Тоска...

СПбФ АРАН. Ф. 901. Оп. 3. Д. 141. Л. 10, 10 об. Автограф.

Комментарии

1. В фонде А.П. Быстрова сохранились альбомы стихов, тетрадь с баснями, небольшие прозаические произведения. Он является также автором «Тоста палеонтологов», который мы публикуем:

Выпьем за жизнь, превращенную в камень,
Жизнь, что хранится в природе веками,
Жизнь, что из камня своими руками
  Каждый из нас извлекал!
Смело ломая древнейшие плиты,
Мшанки, кораллы, хвощи, граптолиты,
Даже, не скрою, порой копролиты
  Каждый из нас высекал.
Молотом были породы разбиты...
Губки, моллюски, ежи, трилобиты,
Кости гигантские были добыты
  Нами повсюду из скал.
Каждый, собравши из мертвой породы
Новые виды и новые роды,
В муках решая загадки природы,
  Счастье в науке искал.
Многие в славе достигли зенита...
Многие спят уж под глыбой гранита
Сном непробудным, как сон аммонита,
  Многих покой приласкал...
Так уж в природе ведется веками...
Счастье берите своими руками!
Словом, пока надо мною не камень,
  Я поднимаю бокал!

      1947 г.

2. Статья А.П. Быстрова «Структура зубов кроссоптеригий» («Lahnstruktur der Crossopterygier») опубликована в 1939 г. в «Acta Zool.»

3. Статья А.П. Быстрова «Deckknochen und Zähne der Osteolepis und Dipterus» была опубликована в 1942 г. в «Acta Zool.»

4. См. № 17.

5. А.П. Быстров имел в виду продолжение работ над материалами по бентозухам, хранящимися в Палеонтологическом институте. Совместная работа двух ученых «Benthosuchus sushkini Efr. — лабиринтодонт из эотриаса р. Шарженги» опубликована в 1940 г.

6. См. коммент. 4 к № 25.

Примечания

*. Так в тексте.