Е.А. Мызникова. «Структурно-семиотический механизм рассказа И. Ефремова "Встреча над Тускаророй"»
«Филология и человек». 2011. № 4. — С. 225—235.
Рассказ «Встреча над Тускаророй» — один из первых рассказов И.А. Ефремова, написанный в 1943 году. Входил в сборник «Пять румбов» вместе с еще четырьмя рассказами: «Озеро Горных Духов», «Путями Старых Горняков», «Олгой-Хорхой», «Голец Подлунный».
«Встреча над Тускаророй» — история столкновения советского парохода «Коминтерн» с затонувшим кораблем «Святая Анна», перевозившим на борту пробковые пластины и от этого продержавшемся на плаву 133 года (с 1793 до 1926 год).
При внешне довольно простом сюжете содержательно «Встреча над Тускаророй» наполнена немыслимым количеством топонимов, имен и фактов. К примеру, описание Кейптауна представляет собой почти гипнотическое перечисление названий вершин, склонов и улиц. С одной стороны, подбор такого лексического и фактического материала отражает специфику приключенческого жанра. С другой, мы предполагаем, что этот материал подчинен неким закономерностям, выявление которых способно наделить рассказ объемом и глубиной.
По мере вчитывания в текст трудно не обратить внимание на многократное, почти навязчивое повторение числа «3», как прямо, так и косвенно.
1. В тексте три корабля: «Коминтерн», «Святая Анна», «Енисей».
2. С затонувшего судна (с трехмачтового корабля) поднято три ящика.
3. «Святая Анна» затонула в третьем месяце (март) 1793 года и пробыла на плаву 133 года.
4. Старпом «смог около трех дней полностью провести на берегу» [Ефремов 1993, с. 35].
5. Рассказчик видит с корабля «очертания трех гор Кейптауна» [Ефремов 1993, с. 40].
Всё перечисленное — тройки, упомянутые прямо. Однако их составляющие неравнозначны. Так, например, в первом поднятом со дна ящике оказалась «каша с лоскутами кожи — всё, что осталось от судового журнала» [Ефремов, 1993, с. 27], во втором — старинный бронзовый секстант, а «третий ящик принёс <... > радость, хорошо знакомую всякому, добившемуся желанной цели»1 [Ефремов, 1993, с. 28], в нём оказалось письмо Джессельтона — капитана погибшего судна.
Параллельно с этим в тексте менее явно обозначены еще несколько «троек».
- 1. События разворачиваются в трех местах: на «Коминтерне», в Кейптауне и в Ленинграде (действие, связанное со «Святой Анной», как бы сшивает их в единое целое).
2. Энн трижды выходит на сцену: 1. спела несколько песен любовно-грустного содержания; 2. исполнила танец с прищелкиванием каблучков и повторением каких-то задорных куплетов; 3. спела песенку о «Святой Анне» и капитане Джессельтоне.
3. В рассказе упоминаются три бодрящих напитка: «живая» вода, ром, вино.
Вернемся к содержимому ящиков, найденных на «Святой Анне». Во втором оказался секстант с надписью «сделал механик Даниэль... (фамилию забыл) в Глазго, 1784 год»: «Эти данные, по существу, ничего не значили, так как английские инструменты могли находиться на любом судне, а пользоваться ими могли много лет при необыкновенной прочности старинных английских приборов» [Ефремов, 1993, с. 28]. У нас есть основания не доверять «забывчивому» рассказчику, который якобы забыл фамилию механика, поскольку сразу после этого он демонстрирует феноменальные возможности своей памяти, пересказывая письмо Джессельтона: «Я до сих пор довольно точно помню его содержание» [Ефремов, 1993, с. 32]. Мы предполагаем, что секстант упомянут неслучайно, а принцип его действия, описанный ниже, является средством для прочтения рассказа.
Секстант — это навигационный инструмент, используемый для измерения высоты светила над горизонтом с целью определения географических координат той местности, в которой производится измерение. В секстанте используется принцип совмещения изображений двух объектов при помощи двойного отражения одного из них (один предмет виден непосредственно, а другой путем отражения в двух зеркалах). То есть, один предмет (горизонт) неподвижен, второй (Солнце, отраженное в двух зеркалах) с помощью прибора опускается до линии горизонта. Непременным условием является установление точного времени соединения. Затем угол возвышения считывается со шкалы и установочного винта. Полученные данные преобразуются с помощью определённых математических процедур, и далее становится возможным вычисление координат местонахождения.
Таким образом, понимание принципа действия секстанта подтверждает нашу догадку о том, что число «3» может составлять основу рассказа, так как, по сути, названный прибор действует в три этапа.
| Действие секстанта | Отражение действия секстанта в тексте | |
| 1. | Объект № 1 | То, что названо в тексте |
| 2. | Объект № 2 | То, что названо в тексте или выявлено через подтекст2 |
| 3. | Совмещение объектов при помощи секстанта | Синтез фактов |
В таблице действие секстанта мы соотнесли с текстом, поскольку, по нашим наблюдениям, весомая часть значимых явлений в тексте явно или скрыто существует на трех уровнях. Но если явная троичность является для исследования чем-то вроде подсказки, то выявление скрытых элементов позволяет выйти на концептуальный уровень. Для того чтобы воспользоваться описанным принципом, необходимо выявить пару для ряда объектов и фактов.
| То, что названо в тексте | То, что названо или найдено |
| Заглавие «Встреча над Тускаророй» | Тускарора — это океанский жёлоб (впадина), то есть место схождения плит3 |
| «Святая Анна» — прошлое | «Коминтерн» — настоящее (в контексте рассказа) |
| 12 марта 1793 — дата крушения «Святой Анны» | 12 марта 1793 — дата полного солнечного затмения4 |
| Капитан Бегунов | Капитан Джессельтон |
Изначально в тексте парно представлены только корабли и их капитаны. Заглавие5 становится объемным после понимания того, что, с геологической точки зрения, встреча кораблей произошла над встречей плит. А дата крушения особенно привлекает внимание после установления того факта, что 12 марта 1793 года в средних и субтропических широтах южного полушария практически на широте, близкой к широте крушения корабля, произошло полное солнечное затмение.
Встреча
В заглавии заявлена встреча над Тускаророй. В буквальном смысле речь идёт о встрече кораблей, произошедшей над океаническим жёлобом (впадиной), что обнаруживает вторую встречу — схождение плит. Остаётся понять суть третьей встречи.
Итак, в июле 1926 года пароход «Коминтерн» столкнулся с затонувшим парусным судном «Святая Анна»: «навстречу нам под водой шел какой-то затонувший корабль» [Ефремов, 1993, с. 20]. Он вошел «в корпус погибшего судна, как топор в бревно» [Ефремов, 1993, с. 20]. «Коминтерн» (коммунистический интернационал), перевозивший в трюме разные хрупкие машины, становится знаком современности, «железного века»6. В противоположность ему «Святая Анна», с грузом пробки, символизирует прошлое, фантастически долго сопротивлявшееся «времени и океану» [Ефремов, 1993, с. 27]. Таким образом, атеистический «Коминтерн» при встрече со «Святой Анной» решает проблему революционно. Он движется к цели, уничтожая «святое»7 на своём пути. И после взрыва, пустив прошлое в пучину, в небытие, «"Коминтерн" ожил и двинулся» [Ефремов, 1993, с. 26]. Значит, третья встреча прочитывается как встреча прошлого и настоящего, условно, железного и деревянного, холодного и теплого, атеистического и святого.
Учитывая, что при наличии двух составляющих, восстанавливается третье, заметим, что прошлое и настоящее не только логически подразумевают будущее, но это вытекает и из контекста, поскольку «коммунистический» есть устремленный в будущее.
Кораблекрушение — Солнечное затмение
Немаловажным для понимания рассказа является факт полного солнечного затмения, совпавшего с днем крушения «Святой Анны». Солнечное затмение, с точки зрения обывателя, тоже встреча. Но встреча без непосредственного контакта: Солнце и Луна проходят друг мимо друга, окуная землю на момент встречи в темноту8. Кроме того, солнечное затмение сопровождает эффект камеры-обскуры, когда любое отверстие (например, промежутки в листве на дереве) создаёт перевёрнутое изображение серпа Солнца («серповидные тени»). Этот эффект срабатывает в рассказе, например, в момент столкновения кораблей, когда «Святая Анна» выглядит как перевёрнутый «Коминтерн» не только в пространственном отношении, но и в смысле противопоставленности времени, материала, содержимого трюма9 (см. выше).
По тому же принципу взаимодействуют две части текста: события на борту «Коминтерна» и действие в Кейптауне. Вторая из названных частей описана посредством уменьшительной лексики (кабачок, бульварчик, столбики, садик, песенки, певичка), действие происходит в замкнутом пространстве кабачка, затем в тени аллей и в ограде небольшого садика под кронами низких деревьев [Ефремов, 1993, с. 3839] и сопровождается электрическим светом (маяк, фонарь). Всё это, в отличие от событий, произошедших в открытом море с довольно большим пароходом, на котором работают «широкие, как комоды <...> огромной силы люди», похоже на уменьшенный мир, свёрнутый в светонепроницаемую коробочку — камеру-обскуру10.
Капитаны
Что касается капитанов, то фактически их двое: Бегунов и Джессельтон. Но в тексте есть оговорка, ошибка Анны, которая обращается к рассказчику «капитан»11: «сказала насмешливо девушка, повышая меня в чине» [Ефремов, 1993, с. 37]. Заметим, что до этого рассказчик ведёт себя как зритель, посторонний, чужой: «...я погрузился в неторопливые размышления о чужой жизни и о том восхитительном праве неучастия в ней, которое всегда ставит зоркого странника на какую-то высшую в сравнении с окружающими людьми ступень» [Ефремов, 1993, с. 36]. И чужим он остаётся лишь до тех пор, пока не превращается в участника событий. Далее сам рассказчик как бы принимает отведённую ему роль: «Выходная вахта была капитана, но мне не хотелось спать. Я сунул голову под кран, потом выпил горячего кофе и вышел на верхний мостик» [Ефремов, 1993, с. 39]. И, наконец, капитан Бегунов передаёт рассказчику телеграмму от Анны, догадываясь, что она адресована именно ему: «Капитану русского корабля» [Ефремов, 1993, с. 40]. Этот сдвиг в тексте символизирует возможность искусственного совмещения двух званий (ср. с двумя объектами в работе с секстантом), которые на деле не могут соединиться в одном человеке. Таким образом, результаты проведённого анализа таковы:
| То, что названо в тексте | То, что названо или найдено | Результат |
| Заглавие «Встреча над Тускаророй» | Тускарора — это океанский жёлоб (впадина), то есть место схождения плит | Концептуально происходит встреча прошлого и настоящего, двух эпох. |
| «Святая Анна» — прошлое | «Коминтерн» — настоящее | Коммунистический — будущее. |
| 12 марта 1793 — дата крушения «Святой Анны» | 12 марта 1793 — дата полного солнечного затмения | Встреча без соединения/понимания/взаимопроникновения |
| Капитан Бегунов | Капитан Джессельтон | Рассказчик (старпом), ставший по ошибке капитаном |
Приём отражения и совмещения составляет основу рассказа. Встреча прошлого и настоящего, попытка и невозможность их соединить выражены метафорично и вместе с тем буквально в принципе действия секстанта.
Далее попытаемся использовать полученные результаты и заявленный нами принцип работы секстанта (см. выше) для понимания финальной сцены рассказа, так сильно не любимой критиками12. Для удобства рассмотрим сцену в кабачке в виде таблицы:
| Секстант | Аналогия в тексте | Комментарий |
| Первый объект — неподвижный (горизонт) | Рассказчик «уселся за столик, стоявший у выступа стены» [Ефремов 1993, с. 36] | Занял статичное положение (неподвижный горизонт) |
| Второй объект — Солнце, отраженное в двух зеркалах | 1. «на эстраду вышла невысокая девушка» [Ефремов, 1993, с. 36]
2. спела несколько песен, затем «скрылась за кулисами» [Ефремов, 1993, с. 36] 3. «Она появилась снова...» [Ефремов, 1993, с. 36], станцевала 4. «девушка, оказывается снова переменила костюм» [Ефремов, 1993, с. 37] (то есть, снова скрылась и в очередной раз вышла на сцену) |
1. Анна находится на сцене, то есть пространственно выше рассказчика (как Солнце над горизонтом)
2. Она то выходит на сцену, то скрывается за кулисами (как Солнце) |
| С помощью секстанта отражение солнца опускается до линии горизонта. | Во время третьего выхода на сцену Анна запела песенку «о бесстрашном капитане Джессельтоне, избороздившем южные моря, о высоких мачтах корабля "Святая Анна"...». | Рассказчик понимает, что между Анной и случившейся с ним историей существует связь |
| Изображение Солнца совмещается с линией горизонта | «Подняв глаза, я увидел её прямо перед собой» [Ефремов, | Произошла встреча («совмещение») 1993, с. 37] |
| Засекается время (без этого невозможно определение координат) | «...затем я занялся тщательным раскуриванием трубки, вынул часы... и вдруг быстро повернулся к эстраде, так и не посмотрев, который же час» [Ефремов, 1993, с. 37] | В результате этого произошло непонимание, Анна не поверила в историю о встрече с затонувшим кораблём и найденном письме: «Да, вы без сомнения, настоящий моряк, если можете так здорово выдумывать» [Ефремов, 1993, с. 39] |
| Секстант не сработал | «В ту же минуту она скрылась за калиткой, в тени деревьев, куда не доходит свет фонаря» [Ефремов, 1993, с. 37]13. | Рассказчик не соблюдает условие — не устанавливает время14. В итоге, нет ни веры, ни понимания, и рассказчик с Анной расходятся в противоположные стороны (как горизонт и Солнце). |
Так происходит связь двух частей текста: внешне через образ рассказчика и песенку о капитане Джессельтоне и внутренне на основе структурных связей и проведения через весь текст идеи связи времен. Как в секстанте светило отражается в двух направленных друг на друга зеркалах, так и Анна (будучи носительницей графически зеркального имени) отражается в зеркалах прошлого и будущего. И если уж применять принцип работы секстанта, то нужно учитывать, что Солнце проходит через фильтры, поэтому в отражении оно выглядит как диск, точно так же, как плоское и тусклое15 настоящее с песенками, певичками и кабачками, охваченное «ощущением какой-то утраты» [Ефремов, 1993, с. 39, 40].
Таким образом, «Встреча над Тускаророй» — это, безусловно, больше, чем просто рассказ о необыкновенном: случайной встрече кораблей («одной на миллион»), чудесным образом сохранившемся паруснике и необычных открытиях капитана Джессельтона (едкие красные кристаллы, живая вода).
Внешне сюжет строится на случайных встречах кораблей и людей. Структурный анализ показал, что за этими встречами кроются другие, менее очевидные или скрытые, позволяющие посмотреть на текст по-другому.
По подсказке, замеченной в тексте, для исследования рассказа мы применили принцип действия секстанта', который помог нам создать искусственные условия для сопоставления (встречи) фактов и частей текста. Встречи, выявленные таким образом, зачастую строятся лишь на эффектах совмещения и отражения, то есть без непосредственного контакта.
Но сами встречи (разрушения, аварии) и характер их протекания (совмещение, отражение) — момент чисто технический (техническим образом и определённый). На пути понимания тех внутренних механизмов, которые решают судьбу этих встреч мы неизбежно сталкиваемся с вопросом веры и неверия. «Святая Анна» продержалась на плаву 133 года благодаря пробковым пластинам, находящимся в трюме. И даже после взрыва и разрушения корпуса содержимое осталось на поверхности воды. По мысли Ефремова, у человека тоже есть некое содержимое (лёгкое, гибкое и долговечное), позволяющее «держаться на плаву». Письмо капитана Джессельтона представляется фактом веры человека: в Бога, в «прославленную крепость корабля», в чудо, в себя16. На этом фоне контрастно выглядит сцена разговора с Энн Джессельтон, которая не поверила рассказчику. Её образ балансирует на лезвии бритвы между правнучкой легендарного капитана Джессельтона и певичкой из прокуренного кабачка, скатываясь в результате неверия к последнему.
Примечания
1. Ср. с эпизодом, в котором старпом пьет ром, дающий «желаемое направление» мыслям [Ефремов 1993, с. 36].
2. Океанический жёлоб образуется путём продавливания океанической коры под другую океаническую или континентальную кору (схождение плит).
3. http://www.secl.ru/eclipse_catalog/1793_3_12.html (сайт о солнечных затмениях)
4. Ср.: в первом издании рассказ назывался «Встреча с Тускаророй».
5. Куляпин А.И., Скубач О.А. Мифы железного века: семиотика советской культуры 19201950-х г.г. Барнаул, 2006.
6. «Святость» парусника подкрепляется религиозностью капитана Джессельтона, о которой мы можем судить на основе его письма: «Воля Всевышнего Творца да будет надо мной <...> посланная нам судьбой чаша страданий <...> луч надежды озаряет меня <... > да свершится воля господа. Аминь».
7. Соединение светила и горизонта при работе с секстантом также лишь иллюзия — результат оптического совмещения.
8. Пробка и машины не только противопоставлены друг другу по принципу «дерево — железо», но и образуют перевёртыш: пробка — гибкая и долговечная (пластины остались на поверхности воды даже после взрыва), а машины — хрупкие [Ефремов 1993, с. 16].
9. Это дополняет ряд ёмкостей, заданный в рассказе через океанскую впадину, трюм корабля, три ящика, оловянную банку с письмом Джессельтона и проч.
10. Обращает на себя внимание, что слова капитан (captain) и Кейптаун (Kapetown) близки по звучанию. Возможно, этимологически родственны.
11. Л. Успенский: «...концовка рассказа, где рассказчик внезапно <...> обнаруживает привлекательную и несчастную жертву порока, которая внезапно оказывается имеющей непосредственную связь с тайной прошлых веков, добытой из глубины Тускароры, — эта концовка является и в рассказе и в поэтике автора совершенно чужеродным телом. В ней всё приблизительно, всё неточно и неверно, всё имеет привкус дурного тона и вкуса <...>. Конец этот <...> тем большая неудача автора, что он открывает собою ложный ход: встреча с девушкой совершенно не нужна; она ровно ничего не разъясняет и не прибавляет к рассказу» [Успенский 1957, с. 50—51.] «...очень интересный и хорошо написанный рассказ "Встреча над Тускаророй" спорчен введением довольно банального эпизода в портовой таверне Кейптауна» [Брандис, Дмитриевский, 1963, URL].
12. Точно так же, как «Святая Анна» погрузилась в «глубочайшую пучину» [Ефремов, 1993, с. 27], где «нет ни течений, ни волн» [Ефремов, 1993, с. 33].
13. С одной стороны, подобные выводы выглядят техничными, с другой, скажем, часы становятся в тексте очевидным знаком времени, обозначая одну из центральных проблем рассказа.
14. «То, что казалось мне безусловно ярким и важным, как-то сразу потускнело» [Ефремов, 1993, с. 41].
15. Кроме упоминания секстанта в тексте, следует также обратить внимание на то, что в одной из первых публикаций (Краснофлотец. 1944. № 2. С. 37—43) рассказ идёт с подзаголовком «Румб первый». Ср.: румб как угол между двумя направлениями и секстант как «угломерный снаряд, для наблюдения высоты и взаимного расстояния светил» [В.И. Даль. Толковый словарь. Т. 4. С. 118].
16. Немаловажным в этом смысле является тот факт, что, определяя координаты местонахождения автора в тексте, мы обнаруживаем его именно в письме Джессельтона: Эфраим — Ефрем (Ефремов). В дальнейшем этот же приём он использует в романе «Лезвие бритвы», где рупором авторских идей становится Иван Гирин, и в «Туманности Андромеды», зашифровывая собственное имя в имя одного из главных героев Дар Ветра (Иван с древнеевр. «дар Бога»).
Литература
1. Брандис Е., Дмитриевский Вл. Через горы времени [Электронный ресурс]. URL: http://www.noogen.su/iefremov/cherez-gory.htm (дата обращения: 28.01.2011).
2. Ефремов И. Собрание сочинений: В 6-ти т. М., 1993. Т. 1.
3. Успенский Л. Лучшее — друг хорошего (Выступление на сессии литературно-критических чтений) // О литературе для детей. Вып. 2. Л., 1957.
На правах рекламы:
• http://mebelexpert.com/ ано центр экспертиз и контроля качества мебели.
