Глава шестая. Дороги к звездам (Вместо заключения)
«Туманность Андромеды» в оценках читателей. — Международная популярность и новаторское значение романа. — Коммунистическое общество в произведениях Я. Вайсса и С. Лета. — Тема социального будущего в советской научной фантастике наших дней. — Романы Г. Мартынова «Каллистяне» и «Гость из бездны». — «Пояс жизни» И. Забелина. — «Возвращение», А. и Б. Стругацких. — Коммунизм и предвидение.
После того как «Туманность Андромеды» была опубликована в журнале «Техника — молодежи», а затем вышла отдельными изданиями в «Молодой гвардии» и в серии «Роман-газета», в редакции на имя автора поступило огромное количество писем.
Нам удалось познакомиться лишь с небольшой частью этих взволнованных и непосредственных откликов на роман. Прежде чем новая книга Ефремова привлекла внимание критики и вызвала горячие споры на страницах печати, тысячи читателей высказали о ней свое суждение. Письма поступали не только со всех концов Советского Союза. Многие из них были с иностранными штемпелями
Писали студенты, инженеры, известные ученые, педагоги, рабочие, школьники...
«Я — человек техники, прочел ромам дважды с большим интересом и огромным удовольствием, — пишет известный авиаконструктор О.К. Антонов. — Нравится все: особенно отношение людей будущего к творческому труду, к обществу и друг к другу. Нравятся смелость, динамика и лиричность повествования. Книга окрыляет каждого человека, способного активно мечтать. Ради такого будущего стоит жить и работать».
«Жизнь, которую Вы нарисовали силой своего творческого воображения, должна быть, — заявляет доцент Ленинградского университета Н.Д. Андреев. — И я положу свой кирпич в ее строящееся здание — таково мое твердое намерение после того, как я прочел Ваш роман».
В письме студента Харьковского авиационного института В. Алфимова мы находим такие строки: «Сейчас с двумя своими друзьями я увлечен проблемой создания термоядерного ракетного двигателя. Конечно, ни втроем, ни вдесятером нам этого не сделать. Но ведь на овладение термоядерной энергией в мирных целях брошены лучшие силы науки, и мы хотим биться в их рядах. И таких, как мы, мечтателей, много у нас в институте. У нас такое впечатление, что «Туманность Андромеды» адресована нам, молодым романтикам техники».
В нашем распоряжении было несколько десятков подобных писем. Все они свидетельствуют о том, что роман Ефремова получил признание у людей самых разных национальностей, профессий, убеждений и вкусов, покорив в равной степени воображение и советских и зарубежных читателей.
Прав был ректор Ростовского университета Ю.А. Жданов, отметивший в своем письме в «Литературную газету», что «книга эта, пожалуй, одна из самых смелых и захватывающих фантазий во всей мировой литературе».
Социальный оптимизм Ефремова и вера его в высокое назначение человека произвели поистине ошеломляющее впечатление на читателей из капиталистических стран.
«Ощущение от вещи в целом такое, — писал англичанин Э. Вудлей, — что она находится на много более гуманном уровне, чем какая-либо из западных научно-фантастических книг, которые я читал до сих пор. Это зависит от Вашего иного взгляда на будущее... Трудность чтения вызвана тем, что люди будущего будут более высокоразвитыми, чем мы, ныне живущие... Я предпочитаю ваш стиль писания цинизму многих английских и американских научно-фантастических писателей».
С этими мыслями перекликается письмо молодой француженки Кадрели из департамента Жиронды:
«...Я была приятно удивлена разницей между этой книгой и подобного рода американскими и французскими романами, героями которых являются гангстеры, перенесенные в космос. Почти все такие романы наполнены ужасами. Это наводит на мысль, что наши «западные» фантасты хотят видеть в будущем только катастрофы. Наоборот, герои произведения Ефремова — оптимисты».
Приведем в заключение отзыв еще одного французского читателя — Даниеля Доре:
«Автор рисует вполне правдивую картину будущей жизни человечества несколько веков спустя. Эволюция будущего мира осуществится по образу коммунистической эволюции в СССР. Я прочел много научно-фантастических книг, но никогда так не думал о реальности будущего, как во время чтения «Туманности Андромеды».
В свете этих отзывов становится понятно, почему «Туманность Андромеды» так быстро завоевала международное признание. За короткое время роман был издан в Румынии, Польше, Венгрии, ГДР, Чехословакии (на чешском и словацком языках), Болгарии, Франции, Японии. Индии (в отрывках на английском языке). Кроме того, для Англии, США и латиноамериканских стран роман переведен Издательством литературы на иностранных языках.
В 1960 году на ежегодном базаре советской книги в Париже, организованном Арагоном, «Туманность Андромеды» по числу распроданных экземпляров заняла первое место.
Все растущая популярность книги и у нас и за рубежом в значительной степени объясняется тем, что Ефремову удалось построить свой роман на совершенно новых, непривычных конфликтах, идущих вразрез с литературной традицией — либо «нормальный» человек вступает в столкновения с «ненормальными» условиями, либо наоборот. А в «Туманности Андромеды», как уже говорилось выше, намечены качественно иные конфликты: нормальный человек, свободный от темных пятен прошлого, живет и действует в нормальных условиях, свободных от всех противоречий «предыстории человечества».
Другая причина большого успеха «Туманности Андромеды» обусловлена, как нам кажется, масштабностью фантазии, далеким заглядом в будущее. Это позволяет автору нарисовать картину целого в широком плане, крупными мазками, по возможности отвлекаясь от более или менее случайных деталей и преходящих моментов, неизбежно отпадающих в процессе исторического развития, в ходе борьбы за достижение наиболее совершенного и целесообразного общественного устройства. Когда мы смотрим на героев романа и оцениваем их мысли и дела с большого расстояния, это дает нам своеобразный критерий для оценки и проверки современной жизни с точки зрения ее движения к идеальному будущему.
И наконец, еще одна причина, объясняющая столь широкое признание романа Ефремова, связана с повышенным интересом к достижениям и перспективам науки и техники, безоговорочно доказавшей свое могущество и необходимость в современном обществе — и у нас, и за рубежом. «Именно в науке человек нашего времени, отрешившийся от религиозных представлений о мире, — пишет Ефремов в статье «Наука и научная фантастика», — видит единственную опору как для построения нового, справедливого общества, так и для «души», для понимания своего места и значения в жизни».
Ефремов с убеждающей силой сумел показать титанические свершения людей, поставивших науку на службу добру и справедливости и устранивших со своего пути все преграды для свободного развития творческого духа. В этих условиях наука достигла ослепительных высот, и в то же время все ее необыкновенные достижения, изображенные писателем, в сущности уже потенциально заложены в науке и технике нашего времени — в первых искусственных спутниках земли, в полетах первых космонавтов. В «Туманности Андромеды» мы видим словно уже реализованной мечту о приложении научных достижений к преобразованию природы, общества и самого человека. Это как раз и должно составлять сущность научной фантастики, ибо главный ее смысл — показать влияние науки на развитие общества и на развитие самого человека — на его сознание, психику, чувства. И потому научная фантастика не может выполнить свою задачу в отрыве от важнейших социальных вопросов современности.
В «Туманности Андромеды» научная фантастика впервые и в наиболее полном выражении обрела эти новые качества, отвечающие ее основной воспитательной задаче.
Литературные недостатки этого романа, написанного ученым, не должны и не могут заслонить главного, того, что читатели почувствовали раньше критиков, — принципиальной новизны «Туманности Андромеды» и ее этапного значения в истории советской и мировой научно-фантастической литературы.
В том же направлении ведутся творческие искания и другими писателями, стремящимися нарисовать жизнь людей в эпоху мирового коммунизма.
Почти одновременно с «Туманностью Андромеды» появились талантливые книги чешского писателя Яна Вайсса «В стране наших внуков» и известного польского фантаста Станислава Лема «Магелланово облако». Несмотря на то что каждая из этих трех книг написана в своем собственном художественном ключе, русского, чешского и польского писателей сближает общность идейных устремлений.
Книга Я. Вайсса представляет собою сборник психологических рассказов, подчиненных одной теме — борьбе человека новой формации с укоренившимися пережитками старого мира: эгоизмом, тщеславием, равнодушием, завистью, ревностью и т. п. В лучшем рассказе сборника «Звезда и женщина» молодой астронавт Петр перед самым полетом встретил и полюбил Ольгу. Расставание с Землей показалось ему неимоверно трудным, и он отказался от участия в межпланетной экспедиции. Но все близкие, невеста, братья и даже мать, у которой космос уже отнял мужа, безмолвно осуждают Петра. После долгих и мучительных раздумий астронавт понимает, что сделал ложный, недостойный шаг, и снова просит включить его в число членов экипажа планетолета «Стрела».
Ян Вайсс пытается раскрыть новые черты взаимоотношений людей завтрашнего дня и в других рассказах — «Капля яду», «Треснутая ваза», «Мастер долголетия», «От колыбели к симфонии», «Сон в воздушном корабле». Сюжетное повествование перемежается лирическими раздумьями — своеобразным писательским дневником, органически входящим в ткань повествования.
«Я хочу показать, — пишет Я. Вайсс, — счастье человека грядущего, построенное на прочных товарищеских отношениях между людьми бесклассового общества; их борьбу с последними пережитками собственнических инстинктов; их отношение к творческому труду, который становится страстью; их героическую борьбу с природой — эту первую и последнюю, единую и вечную, величайшую борьбу человека, овладевающего самим собой и вселенной». Станислав Лем в романе «Магелланово облако», так же как и Я. Вайсс, обращаясь к теме будущего, имеет в виду прежде всего его создателя — человека.
Действие романа переносит нас в XXXII век. Прекрасна Земля, щедро одаряющая своих хозяев — людей бесконечно разнообразными и целесообразно используемыми богатствами. Прекрасны города, в которых живут люди. Освоив солнечную систему, подчинив себе ресурсы сначала близких, а потом и далеких планет, вплоть до последней из них — Цербера и его спутников (гипотетическая планета, придуманная автором), человечество должно осуществить следующий шаг вперед — прыжок через океан пространства, отделяющий нас от ближайшей звезды. В десятках тысяч километров от Земли, на одном из ее искусственных спутников, сооружается титанический, достигающий почти километра в длину, межзвездный корабль «Гея». Он должен пронести отважных сквозь чудовищные пространства, к звезде Проксима Центавра, чтобы попытаться обнаружить там планеты с разумными существами и установить с ними связь. Но полет «Геи» и первая встреча с разумными обитателями Белой Планеты — всего лишь сюжетный ход. Лема интересует другое. Ему хочется раскрыть духовный облик людей далекого будущего, проникнуть в мир их чувств и мыслей и понять этот мир.
Глубокую мысль высказал один из героев романа, конструктор Ирьола: «Некогда, в древности, людей объединяли общие традиции, обычаи, родовые и национальные связи, труды прошлых поколений и культ самых выдающихся событий. А нас сильнее всего связывает наша деятельность по завоеванию будущего. Мы смотрим далеко за пределы личной жизни одиночки. В этом наша сила, мы не ждем пассивно будущего, но сами творим его: наши требования вырастают на основе наших мечтаний, отсюда изменяется и обновляется все — как в нас самих, так и вокруг нас».
Творить будущее на основе беспредельно расширяющихся мечтаний стало жизненной практикой людей XXXII века. И чем труднее замысел, тем энергичнее мобилизация духовных сил каждого члена общества во имя скорейшего и более полного осуществления замысла.
Посылая «Гею» к Проксиме Центавра, Лем соединил на «маленькой Земле» людей разного возраста, различных характеров и специальностей. Как при микробиологическом исследовании одной капли воды можно составить верное представление о жизни микросуществ всей массы океана, так и в данном случае, раскрывая характеры членов экипажа «Геи», Лем создает представление о грядущем коммунистическом обществе в целом.
Много внимания писатель уделяет разработке норм поведения людей будущего.
Когда тоска по оставленной Земле стала нестерпимой, некоторые из членов экипажа — люди с более слабой нервной организацией — готовы были выброситься из звездолета, чтобы мгновенно прекратить муки ностальгии.
В самый критический момент историк Тер Хаар напоминает им о гибели одного из антифашистов в древние времена Земли.
«Его смерть и молчание, на которое он сам себя обрек, ускорили приход коммунизма, может быть, на минуту, а может быть, на дни или недели — все равно! Мы находимся на пути к звездам, потому что Мартин умер ради этого. Мы живем при коммунизме... Но где же коммунисты?»
И отчаявшиеся вновь обретают уверенность. Да, они коммунисты! Они — потомки героических борцов за будущее, ставшее для членов экипажа «Геи» величественным и прекрасным настоящим. Они должны быть достойны памяти Мартина, достойны его молчания и его подвига, ибо их полет к звездам — продолжение жизни и смерти Мартина...
В последние годы тема социального будущего начинает все более отчетливо звучать в советской научно-фантастической литературе. В этой связи следует прежде всего упомянуть романы Георгия Мартынова.
Если в первой книге дилогии — «Каллисто» — писатель дает только предварительное представление о нравах, моральных принципах и научных достижениях жителей одной из планет системы Сириуса, прибывших на Землю в качестве «посланцев доброй воли», то во второй книге — «Каллистяне» — он пытается увидеть наше будущее глазами представителей земного человечества, советских ученых Широкова и Синяева, отправившихся с «ответным визитом» на Каллисто.
Могучая техника каллистян не заслоняет сущности новых человеческих отношений. Напротив, она становится средством для более полного их раскрытия. Каллистяне поразительно похожи на людей Земли. Г. Мартынов делает это умышленно, ибо для него каллистяне — не просто жители какого-то бесконечно далекого и чужого мира, а наши потомки, какими ему хотелось бы их видеть.
Хотя писателю и не удались индивидуальные характеристики каллистян, все же он наметил некоторые черты нового человека, для которого прямодушие, мужество, благородство, необыкновенная деликатность — не прописные истины, а естественная норма поведения. Иначе каллистяне и не могут себя вести. Лучшие свойства души столь же органичны для них, как необходимость дышать пламенным воздухом своей планеты.
В отступление от литературного шаблона, Г. Мартынов не создает непроходимой пропасти между высокой цивилизацией чужого мира и Земли. Автор заражает своей верой в стремительное восхождение человечества на высоты социального и научного прогресса. Несмотря на то что техника землян отстает от каллистянской на несколько столетий, люди быстро расшифровывают сообщение о новейшем изобретении каллистян — мгновенной связи по бесконечным нитям взаимотяготения («тесси-лучи») — и, построив такую же установку на Земле, вступают в непосредственную связь с планетой, находящейся на расстоянии десяти световых лет. «Выяснилось, что быстрота ответа, так удивившая каллистян, получилась потому, что ученые Земли сразу, как только поняли принцип, увидели возможность упростить установку».
Широков и Синяев возвращаются на Землю с новой группой каллистян, а навстречу белому шару мчится первый земной звездолет, держащий курс на Каллисто...
Г. Мартынов пишет преимущественно для детей. Этим объясняются и специфические литературные приемы, облегчающие восприятие сложного материала.
В своем новом романе о будущем — «Гость из бездны» — писатель пытается уже без «скидки на возраст» поставить некоторые философские и психологические проблемы, повествуя не о выдуманном чужом мире, а о Земле эпохи высшего расцвета коммунистических отношений. В это прекрасное грядущее, отделенное от нас двумя тысячелетиями, попадает Дмитрий Волгин — человек XX века. Он воскрешен из небытия усилиями ученых, рискнувших на грандиозный опыт оживления мумифицированного трупа.
Несмотря на то что основное внимание автора сосредоточено на образе Волгина и его внутренней драме (непроходимая пропасть, отделяющая его сознание от могучего разума окружающих людей), Г. Мартынову удалось создать запоминающиеся индивидуализированные характеры наших далеких потомков. И хотя в этой книге можно встретить немало надуманных ситуаций, введенных лишь для обострения сюжета, и далеко не все научные прогнозы писателя достаточно мотивированы, роман «Гость из бездны» по сравнению с «Каллистянами» — произведение более зрелое, свидетельствующее об устойчивом интересе писателя к теме социального будущего.
Сюжетным приемом Г. Уэллса («Когда спящий проснется») пользуются и авторы романа «Внуки наших внуков» Ю. и С. Сафроновы, заставившие своего героя, профессора Храмова, пробудиться от летаргического сна в 2107 году. Но в изображении Ю. и С. Сафроновых внуки наших внуков по своему интеллекту, направленности мышления, морально-этическим нормам ничем не отличаются от наших современников, и в этом мы видим самый большой недостаток романа.
Более оригинален по замыслу роман «Пояс жизни» молодого литератора, географа И. Забелина, обосновавшего положения новой науки — астрогеографии и выступающего в качестве популяризатора своих же собственных научных идей. В этом смысле И. Забелин проявляет себя в советской научной фантастике как последователь И.А. Ефремова.
Русские ученые (действие происходит в 80-х годах нашего века) переносят на Венеру земную растительность, чтобы преобразовать биогеносферу соседней планеты и ускорить на ней развитие жизни. Но писателя занимает не только будущее астрогеографии. Социальная тема — строительство коммунизма в Советском Союзе и воспитание нового поколения ученых, покорителей космоса, — неразрывно связана с научной. Здесь поднято много жизненно важных и еще не решенных проблем: искоренение из сознания людей потребительского отношения к коммунизму, постепенная ликвидация государства, усиление роли творческого соревнования и т.д.
Последняя по времени книга на ту же тему — фантастическая повесть братьев Аркадия и Бориса Стругацких «Возвращение (Полдень. 22-й век)» — представляет собой цикл рассказов, связанных общими героями. Всем им приданы черты, которые, по мнению авторов, проявляются уже в полной мере в передовых людях нашего времени и будут обычной «средней нормой» для членов всепланетного коммунистического содружества. Достоинство повести — в стремлении раскрыть внутренний мир наших потомков и пробудить у читателей живую творческую мысль. Книга, правда, написана неровно и психологические портреты молодых людей 22-го века представляются нам нарочито упрощенными, но тем не менее она покоряет романтической страстностью и верой авторов в свою мечту.
Несмотря на неравноценность упомянутых произведений, все они, как и «Туманность Андромеды» Ефремова, ставшая примером больших творческих дерзаний, вызваны к жизни действительностью нашего общественного строя в его неуклонном движении к коммунизму.
Сейчас, в свете новой Программы партии, создание «комплексных» произведений о коммунистическом обществе представляется особенно важным. Поэтому творчество Ефремова и писателей, идущих по тому же пути, закономерно вызывает у читателей такой горячий интерес. Писатели-фантасты всегда должны помнить замечательные слова А.И. Герцена, как бы обращенные непосредственно к ним:
«Вера в будущее — наше благороднейшее право, наше неотъемлемое благо. Веруя в него, мы полны любви к настоящему».
| Предыдущая страница | К оглавлению |
