Е.К. Агапитова. «Античная литературная традиция в романе И.А. Ефремова "Таис Афинская"»

Тема Эллады, Древней Греции особенно выделяется в творчестве И.А. Ефремова. Древняя Греция и ее культурное наследие так или иначе присутствуют практически во всех произведениях писателя, начиная с самых ранних рассказов («Эллинский секрет») и кончая последним романом, изданным уже посмертно («Таис Афинская»). И.А. Ефремов говорил, что для него было чрезвычайно важно значение Эллады и эллинской культуры: «Культура эллинов эмоциональна, их отношение к любви поэтично, и недаром Эллада играла такую роль в последующем развитии общечеловеческой культуры. Эллада пленяет свежестью и полнотой чувств, и отношение к ней не может измениться» [8, с. 201]. Поэтому мы и остановимся на его последнем, во многом итоговом романе «Таис Афинская», который основан на исторических событиях и целиком посвящен Древней Греции. Здесь нам нет необходимости тщательно выискивать античные мотивы и реминисценции — они все на поверхности. Более того, отсылками к различным античным источникам составляется совершенно отдельный смысловой пласт — как бы роман в романе.

Роман «Таис Афинская» писался долго и трудно: от начала сбора материала (в широком смысле) до непосредственного написания итогового текста прошло более 20 лет [1]. За это время И.А. Ефремов успел собрать, систематизировать и обдумать огромный пласт специальных знаний из самых разнообразных областей. В роман вошли сведения, собранные из произведений различных античных авторов: Плутарха, Павсания, Страбона, Арриана, Диодора Сицилийского, Лукиана Самосатского. Но античные историки и географы остаются как бы на периферии романа — о них помнят автор и образованный читатель, но не герои. Зато герои романа регулярно вспоминают не науку их времени, а искусство: диалоги героев переполнены упоминаниями античных поэтов, описаниями статуй и картин. Впрочем, вопросу описания памятников скульптуры мы посвятили отдельную работу1, а сейчас нас больше интересует литературная составляющая.

В романе «Таис Афинская» нами были отмечены три прямые цитаты (причем одна из них встречается дважды), один пересказ стихотворения с упоминанием автора и один пересказ без указания на какой бы то ни было литературный источник. Итак, рассмотрим эти фрагменты подробнее.

Главная героиня романа — прекрасно образованная гетера Таис — дважды обращается к произведению величайшего из древнегреческих поэтов: в первой же главе она говорит о жителях Фессалии:

— Но не кочевой, они кормящие коней земледельцы, — вдруг сказала Таис, — поэты издавна воспевали «холмную Фтию Эллады, славную жен красотою»2... (с. 23).

Во второй раз она в 10-й главе вспоминает этот эпизод: «На следующий день она пыталась жертвой и молитвой убедить богиню, что вовсе не смеет соперничать с нею, а поклонение мужей в обычае Эллады, где женская красота ценится превыше всего на свете... "Холмную Фтию Эллады, славную жен красотою", — вспомнился ей милый распев поэмы тогда, в безмерно далеких Афинах...» (с. 266).

Собственно, простейший поиск позволяет обнаружить, что здесь использована слегка искаженная строка из «Илиады» Гомера [4]. В самом тексте «Илиады» сказано: «Холмную Фтию, Элладу, славную жен красотою»3 (Ил. II: 683) (выделение — Е.А.). То есть имеет место изменение падежной конструкции, и вместо однородных членов и, соответственно, двух разных областей Греции мы сталкиваемся с Genetivus Partitivus, что дает приближенное к современному понимание Фессалии как части Греции, а не равноправное параллельное существование Эллады и Фтии (Фессалии), которое и имел в виду Гомер, в чем мы можем убедиться, взглянув на оригинал:

οί τ᾿ είχον Φθίην ηδ᾿ Ελλάδα καλλιγύναικα [15, p. 99] (II. II: 683)

Древнегреческое ηδε — «и» — особенно часто используется в эпической поэзии и текстах Гомера [7], а в данном конкретном отрывке может заменяться и на стандартное και [15, p. 99].

Это же понимание различия между Фтией и Элладой мы находим и у Страбона, который прямо говорит, ссылаясь на эту же строку Гомера, что «И поэт, кажется, считает Фтию и Элладу двумя различными областями» [12, с. 408] (Кн. 9 Гл. 5: 6).

Таким образом, в тексте романа «Таис Афинская» мы имеем явное искажение гомеровской цитаты, которое, из-за двойного воспроизведения, нельзя приписать неточностям набора. В итоге этого изменения прилагательное καλλιγύναικα — «прекрасноженная», «изобилующая красавицами» — стало относиться к Фессалии, а не к Элладе, как должно было быть [7], что имеет обоснование только в 1-ой главе романа, где речь идет как раз о тессалийцах, в то время как в 10-й главе Таис говорит о всей Элладе целиком (восприятие, характерное для IV-го в. до н. э., а не для Гомеровской эпохи), и можно было бы оставить точное воспроизведение. Возможно, такая замена связана с тем, что, скорее всего, И.А. Ефремов давал известные поэтические цитаты по памяти (а память его была такова, что один из его учеников Н.И. Новожилов вспоминал, как Ефремов читал ему на память, «не рассказывал, а именно читал» [3, с. 18], некоторые литературные произведения) и при цитировании Гомера, опираясь на внутреннее понимание образа, автор сохранил его дух, слегка изменив букву.

Что же касается второй прямой цитаты, то нас интересует эпизод на поле Скирона, где Птолемей нашептывает своей возлюбленной Таис строку «Асперос эйсаугазо астер эймос!» («Ты смотришь на звезды, звезда моя!») (с. 34). Строка дана в транслитерации и переводе без указания автора, только с предшествующими мыслями Птолемея («Птолемей зашептал строчку из любимого стихотворения» (с. 33)) и комментарием Таис «Ты хорошо образован, милый» (с. 34).

Здесь обращает на себя внимание интересная проблема. Если смотреть на перевод, то перед нами однозначно первая строка из эпиграммы Платона «Астеру»:

Смотришь на звезды, Звезда ты моя! О если бы был я
Небом, чтоб мог на тебя множеством глаз я смотреть.

(А. Р. VII, 669; перевод С. Соболевского) [9, с. 694].

Но в то же время, если мы взглянем на оригинал, то возникает несколько вопросов по транслитерации этого отрывка:

4. (14) Ἀστέρας είσαθρείς, Ἀστηρ έμός· είθε γενοίμην
ούρανός, ως πολλοίσ᾿ όμμασιν είς σέ βλέπω. [16, p. 88]

Транслитерация выдает «Астерас эйсатрейс, Астер эмос». И если разночтения «асперос» — «астерас» явно представляют собой ошибку, то с формой «эйсаугазо» все куда интереснее — в тексте ничего похожего нет, более того, нет такого и в разночтениях вариантов этой эпиграммы. К тому же, в греческом языке форма, заканчивающаяся на ω — это форма 1-го лица глагола, а не 2-го, поэтому и по смыслу такой форме здесь не место, хотя само слово είσαυγάζω означает «взирать, созерцать» [7]. Остается предположить, что И.А. Ефремов воспользовался этим же словарем, чтобы изменить строку по своему разумению (нам известно, что во всем тексте романа он, например, принципиально пользовался формами именительного падежа имен собственных при передаче их на русский язык, в то время как традиционно берут основу родительного падежа: так Артемида в романе стала Артемис, Фаида — Таис, а Фетида — Тетис). Впрочем, такое изменение касается только буквы текста, а не его духа.

Третья прямая цитата снова отсылает нас к Гомеру. В эпизоде ночной прогулки Таис и Птолемея мы видим:

«Трижды хлопнув в ладоши, Таис запела гимн Афродите с подчеркнутым ритмом, как поют в храмах богини перед выходом священных танцовщиц.

— ...Не сходит улыбка с милого лика ее, и прелестен цветок у богини, — в мерном движении танца она опять приблизилась к Птолемею.

— Песню, богиня, прими и зажги Таис страстью горячей! — вдруг загремел Птолемей и схватил девушку» (с. 31).

Здесь идет дословное и почти точное цитирование X гимна Гомера «К Афродите»:

Кипророжденную буду я петь Киферею. Дарами
Нежными смертных она одаряет. Не сходит улыбка
С милого лика ее. И прелестен цветок на богине.
Над Саламином прекрасным царящая с Кипром обширным,
Песню, богиня, прими и зажги ее страстью горячей!
Ныне ж, тебя помянув, я к песне другой приступаю.

(пер. В. Вересаева) [13].

Здесь мы можем отметить только незначительное изменение предлога (изначальное «на» меняется на «у», что больше соответствует русскому языку, но мы не можем быть уверены в том, что это авторская замена, а не редакторская, поскольку роман «Таис Афинская» претерпел серьезную корректуру, с которой автор был далеко не всегда согласен) и замену местоимения «ее» на имя — Таис, что вполне обосновано в устах влюбленного на свидании.

Также в романе «Таис Афинская» мы сталкиваемся с двумя пересказами стихотворений. В первом случае герои во время беседы точно указывают автора:

— Поэт Алкман, спартанец, сравнивал лакейских девушек с энетийскими лошадьми, — рассмеялся Гефестион, уже вливший в себя немало вкусного черно-синего вина (с. 24).

Здесь имеется в виду 1-й Парфений Алкмана в переводе В. Вересаева, который был издан как раз в середине работы над романом (1963 г.) [13], а потом переиздан с комментариями и дополнениями в серии «Библиотека всемирной литературы» в 1968 г. [2].

Ведь сама она меж прочих
Выдается, словно кто-то
Посреди коров поставил
Быстрого в беге коня звонконогого,
Сходного с быстролетающим сном.
Не видишь? Вон пред нами конь
Енетский.

В этом эпизоде хорошо видно стремление И.А. Ефремова познакомить читателя с литературными шедеврами, малоизвестными широкой публике. Это общая особенность его творчества: в «Лезвии бритвы» он цитирует Шкапскую, Цветаеву, Драверта, народные песни (причем в редко исполняемых подлинно народных, а не эстрадно-приглаженных вариантах), а в «Туманности Андромеды» — стихотворения Волошина, на тот момент не изданные, а хранившиеся у вдовы поэта, с которой писатель поддерживал дружеские отношения.

Еще интереснее продолжение разговора, где спартанская красавица дополняет македонца:

— Тот, кто воспевает их красоту, когда они идут с танцами и пением приносить жертву богине, нагие, с распущенными волосами, подобными густым гривам золотисто-рыжих пафлагонских кобыл, — ответила Эгесихора (с. 34).

Здесь у нас энетские лошади меняются на пафлагонских, что снова является отсылкой к «Географии» Страбона, где сказано, что «Наиболее общепризнанным является мнение, что эти энеты были самым значительным пафлагонским племенем» (Кн. 12 Гл. 3: 8) [12, с. 510], а известно, что Пафлагония славилась своими мулами и лошадьми [5, с. 55].

В то же время имя героини И.А. Ефремова, общее ее описание и золотистые волосы явно пришли из продолжения того же стихотворения Алкмана, откуда же и взяты золотисто-рыжие гривы:

Агесихоры
Волосы, моей сестры
Двоюродной, ярко блещут
Золотом беспримесным.
Лицо же ее серебро —
Но что еще тут говорить?
Ведь это — Агесихора!

Для нас особенно интересен момент изменения огласовки имени. И.А. Ефремов крайне тщательно подходил к сбору научного материала для своих произведений, поэтому неудивительно его внимание к мельчайшим деталям: Агесихора Алкмана — спартанка VII в. до н. э. [6, с. 8], поэтому ее имя дано в огласовке дорического диалекта, основной особенностью которого является сохранение архаической ά [11, с. 294] — Аγησιχόρα [14, p. 11], поскольку аттический диалект с его изменением α [а] в η [e] начал распространяться по всей территории Греции только с V в. до н. э. [11, с. 304]. В то же время Эгесихора Ефремова — спартанка IV в. до н. э., да и действие происходит в Афинах, поэтому аттическое произношение ее имени вполне уместно.

Что же касается второго пересказа, то в своих рассуждениях Таис ограничивается неопределенно-личным «говорят», не указывая источник, и даже не намекая на его литературный первообраз: «Она <статуя Афродиты Книдской> стояла в открытом алтаре, светясь желтовато-розовым мрамором своего тела, и, говорят, сама Афродита, спустившись с Олимпа в храм, воскликнула: "Когда же это Пракситель видел меня голой?!"» (с. 85). Здесь мы опять имеем дело с эпиграммой Платона.

В Книд чрез пучину морскую пришла Киферея-Киприда,
Чтобы взглянуть на свою новую статую там,
И, осмотрев ее всю на открытом стоящую месте,
Вскрикнула: "Где же нагой видел Пракситель меня?".

(А. Р. XVI, 60; перевод Л. Блуменау) [9, с. 697].

При этом споры об атрибуции этой эпиграммы [10] совершенно не влияют на ее содержание, на которое, собственно, и опирался И.А. Ефремов в своем романе. Хотя мы и помним, что именно эта эпиграмма вызывала вполне обоснованные сомнения в своей принадлежности Платону [10].

Таким образом, мы можем с уверенностью сказать, что И.А. Ефремов использовал в своем романе «Таис Афинская» малоизвестные цитаты из произведений греческих классиков, поскольку даже цитату из «Илиады» Гомера мы можем отнести к малоизвестным в силу привычки абсолютного большинства читателей пропускать «Список кораблей». При этом писатель с потрясающей научной добросовестностью привел мельчайшие детали описаний (если использовал пересказ, а не прямую цитацию), что позволило с большей достоверностью погрузить читателя в мир описываемой эпохи. Хотя иногда встречаются неточности в транслитерации греческого текста или незначительные изменения русского классического перевода, взятого, в большинстве случаев из сборника «Эллинские поэты» [13], но эти отступления от оригинала ни коим образом не влияют на дух романа «Таис Афинская», зато пробуждают любопытство читателя, позволяющее ему обратиться уже к первоисточнику.

Литература

1. Агапитова Е.К. Исторические источники в романе И.А. Ефремова «Таис Афинская» // Ученые записки Петрозаводского государственного университета. Серия: Общественные и гуманитарные науки. — 2015. — № 7 (152). — С. 103—106.

2. Античная лирика: пер. с древнегреч. и лат.; вступ. статья С. Шервинского; сост. и примеч. С. Апта и Ю. Шульца // Библиотека всемирной литературы. Серия первая. Т. 4. М.: Художественная литература, 1968. 624 с.

3. Воронина Е., Матонина Э. Рапсодия для Таис // Студенческий меридиан. — 1977. — № 10. — С. 17—23.

4. Гомер. Илиада: пер. с древнегреч. Н. Гнедича; предисл. А. Нейхардт; прим. и словарь С. Ошерова; ил. Д. Бисти. М.: Правда, 1985. 432 с.

5. Готлиб А. Пафлагония // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т.; т. XXIII. СПб, 1898. С. 55.

6. Гринбаум Н.С. Новые папирусные тексты древнегреческой лирики (1962—1987 гг.) // Ранняя греческая лирика (миф, культ, мировоззрение, стиль). СПб.: Алетейя, 1999. — С. 7—79.

7. Дворецкий И.Х. Древнегреческо-русский словарь: в 2-х тт. М.: Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1958. 1043 с.

8. Материалы к творческой биографии И.А. Ефремова. Жизнь ученого и писателя. Интервью с И. Ефремовым // Вопросы литературы. — 1978. — № 2. — С. 187—208.

9. Платон. Эпиграммы // Платон. Законы: пер. с древнегреч.; общ. ред. А.Ф. Лосева, В.Ф. Асмуса, А.А. Тахо-Годи; авт. ст. в примеч. А.Ф. Лосев; примеч. А.А. Тахо-Годи. М.: Мысль, 1999. 698 с.

10. Позднеев М.М. К вопросу об авторстве платоновских эпиграмм [Электронный ресурс] // AKADHMEIA. Академия. Материалы и исследования по истории платонизма. Межвузовский сборник. Вып. 1; под редакцией д-ра филос. наук Р.В. Светлова, А.В. Цыба. — СПб: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 1997. — с. 83—97. — http://platoakademeia.ru/index.php/ru/academeia/item/9-academaeia_1_07 (дата обращения 27.02.2017).

11. Славятинская М.Н. Учебник древнегреческого языка: Ч. 1. М.: Филология, 1996. 400 с.

12. Страбон. География: в 17 книгах; перевод, статья и комментарии Г.А. Стратановского под общей редакцией проф. С.Л. Утченко. Репринтное воспроизведение текста издания 1964 г. М.: Ладомир, 1994. 944 с.

13. Эллинские поэты. М.: Художественная литература, 1963. 408 с.

14. Alcman. Παρθενεια Αισματα. Εις Αρτεμιν Ορθριαν // Anthologia lyrica Graeca. Vol. 2. Poetae melici: chori. Peplus Aristoteleus. Scolia. Carmina popularia. Poetae Alexandrini. Lipsia. 1925. pp. 7—14.

15. Homerus. Ilias; recensiut Arthurus Ludwich; Vol. 1. Lipsia, 1902. 514 p.

16. Plato. Επιγραμματα // Anthologia lyrica Graeca. Vol. 1. Poetae elegiaci. Theognis. Carmen aureum. Phocylidea. Iamborum scriptores. Poetae melici: monodia. Lipsia, 1925. 94 p.

Примечания

1. Статья «"Пинакопоэзия" vs. экфрасис: на примере творчества И.А. Ефремова и И.И. Пузанова» готовится к печати в сборнике «Россия и Греция: диалоги культур. Петрозаводск, 2017».

2. Цитаты из романа даются в тексте статьи в круглых скобках с указанием страницы по изданию: Ефремов И.А. Собрание сочинений в 5-ти т.; Т. 5; Кн. 3. Таис Афинская. М.: Молодая гвардия, 1989. 494 с.

3. При цитировании античных авторов дополнительно в круглых скобках указана стандартная пагинация (книга, абзац, строка), чтобы можно было проследить текст вне зависимости от доступного издания.