А.Д. Глазырина, Б.В. Емельянов. «Русский антропокосмизм: версия И. Ефремова»
Космизм как представление о единстве человека, человечества и космоса в русской мысли к 80-м гг. XIX в. оформился в мировоззренческую конструкцию, получившую название русского космизма. В нем «традиционные ценности отечественной культуры лицом к лицу встречаются с современными научными представлениями о мире» [1, 9—10]. Свой вклад в разработку идей космизма внесли выдающиеся деятели русской культуры, науки, философии, религии, каждый из которых в той или иной степени размышлял о связи человека и Вселенной в теокосмизме (богословы), софиокосмизме (философы), антропокосмизме и биокосмизме (ученые-естественники). «В русском космизме полярные мировоззрения, взаимно восполняя друг друга, образуют синтез науки и религии, воплощают проект "общего дела" Федорова. Научный вывод Вернадского о биосфере как "планетном явлении космического характера", которая по законам космической жизни неизбежно переходит в новое состояние — ноосферу, приходит в согласие с представлениями эзотерического христианства о синархии как всеединстве иерархического строения, через которое "мироздание становится космосом"» [Там же, 10].
Свой вклад в русский космизм вносят поэты и писатели (Ломоносов, Одоевский, Тютчев), художники (Н. Рерих), композиторы (Скрябин, Танеев, Рахманинов), которые на вербальном и невербальном уровне строят свои представления о гармонии человека, человечества, космоса. Одним из представителей этой плеяды русских космистов был выдающийся ученый геолог и палеонтолог, писатель-фантаст Иван Антонович Ефремов (1908—1972). Его романы о космических путешествиях и контактах землян моментально становились популярными во всем мире, представляя читателям художественное изображение позитивной мощи синтеза наук, религии и искусства и продолжая многие идеи русских космистов — соборности (А. Хомякова), всеединства и софийности (В. Соловьева), общего дела (Н. Федорова), ноосферы (В. Вернадского), философии Рерихов и их «Агни-Йоги», последователем которых он считался [2, 645—668; 7, 40—44].
Не повторяя информационного содержания книг о нем — Е. Брандеса и Вл. Дмитриевского «Через горы времени. Очерк творчества Ефремова» (М.; Л., 1963), П.К. Чудинова «Иван Антонович Ефремов» (М., 1987), О. Ереминой и Н. Смирнова «Иван Ефремов» (М., 2013) и статей, попытаемся охарактеризовать художественное выражение Ефремовым двух его оригинальных идей о космическом будущем человечества, содержащихся в известных во всем мире его произведениях и прежде всего в романе «Туманность Андромеды»: о человеке и человечестве будущего, о космических контактах землян. Они были настолько оригинальны, что вызвали большой интерес читателей и заставили И. Ефремова в 1961 г. написать статью «На пути к роману "Туманность Андромеды"». Позволим себе лишь одну цитату из нее, многое объясняющую в идеях романа: «Мысль о полете человека в космос, на иные галактики, занимала меня давно, задолго до того, как первый советский спутник вышел на свою орбиту, показав всему миру реальность давней человеческой мечты о путешествии на другие миры и планеты. Однако более реальные очертания эта мысль обрела примерно лет десять назад. Я тогда прочел подряд десятка полтора-два романов современных западных, главным образом американских, фантастов. После этого у меня возникло отчетливое и настойчивое желание дать свою концепцию, свое художественное изображение будущего, противоположное трактовке этих книг, философски и социологически несостоятельных.
Таким образом, подтолкнули меня к осуществлению давнего замысла побуждения чисто полемические. Всей этой фантастике, проникнутой мотивами гибели человечества в результате опустошительной борьбы миров или идеями защиты капитализма, охватившего будто бы всю Галактику на сотни тысяч лет, я хотел противопоставить мысль о дружеском контакте между различными космическими цивилизациями. Так родилась и созрела тема "Великого Кольца" (как я намеревался вначале назвать роман). Но постепенно в процессе работы над книгой главным объектом сделался человек будущего. Я почувствовал, что не могу перебросить мост к другим галактикам, пока сам не пойму, каким же станет завтрашний человек Земли, каковы будут его намерения, стремления, идеалы» [3, 144—145].
Вот об этом «завтрашнем человеке Земли» повествуют главные фантастические произведения И. Ефремова «Туманность Андромеды», «Сердце змеи», «Час Быка», опровергая мысль западных фантастов, в том числе Г. Уэллса, о «затухании и обмельчании человека» [Там же, 149]. И экипаж звездолета «Тантра», и земляне тех далеких лет будущего — люди иной формации, иного воспитания, иных общественных отношений. О том, как происходило их формирование, рассказывает в своей лекции историк Веда Конг, специально подчеркивая, что вся история человечества, от эры Разобщенного мира (ЭРМ) до эры Мирового Воссоединения, — это изменение отношения к труду, который в конечном итоге стал естественной потребностью человека. «В последний век ЭРМ, так называемый век Расщепления, — утверждает она, — люди наконец поняли, что все их бедствия происходят от стихийно сложившегося еще с диких времен устройства общества, поняли, что все силы, все будущее человечества — в труде, в соединенных усилиях миллионов свободных от угнетения людей, в науке и переустройстве жизни на научных основах...» «Люди поняли, — продолжает она, — что труд — счастье, так же как и непрестанная борьба с природой, преодоление препятствий, решение новых и новых задач развития науки и экономики. Труд в полную меру сил, только творческий, соответствующий врожденным способностям и вкусам, многообразный и время от времени переменяющийся, — вот что нужно человеку. Развитие кибернетики и техники автоматического управления, широкое образование и интеллигентность, отличное физическое воспитание каждого человека позволили менять профессии, быстро овладевать другими и без конца разнообразить трудовую деятельность, находя в ней все большее удовлетворение» [5, 44—46].
О значении труда в жизни человека будущего говорят многие герои Ефремова, дополняя и разъясняя эту важнейшую его идею. Так, командир звездолета Дар Ветер обратил внимание еще на одну сторону проблемы: «Новые общие отношения без новых людей совершенно так же немыслимы, как новые люди без этой новой экономики. Тогда это понимание привело к тому, что главной задачей общества стало воспитание, физическое и духовное развитие человека» [Там же, 101]. На многих страницах романа автор рассказывает о принципах, ступенях, особенностях обучения и воспитания подрастающего поколения. Идей по их поводу у Ефремова несколько:
— школа должна давать только новое, отбрасывая старое, что в итоге обеспечит продвижение вперед уже на стадии обучения. А важнейшим предметом должна стать история, поскольку она ориентирует на познание закономерностей исторического развития, ошибок, которые были и которых необходимо избегать, перспектив поступательного движения в развитии общества;
— оканчивая школу в возрасте 17 лет, дети вступают в трехлетний цикл «подвигов Геракла», выполняя работу среди взрослых, определяясь в своих влечениях и способностях;
— обучение заканчивается двухлетним высшим образованием, дающим право на самостоятельную работу по избранной специальности;
— в течение жизни человек, меняя специальности, успевает получить пять-шесть высших образований;
— важнейшим фактором обучения и воспитания является общественная среда. Человек же учится всю жизнь, способствуя развитию общества.
Выступая перед учениками, Эвда Наль рассказала об этих принципах обучения. Свой рассказ она закончила напутствием: «Когда-то люди называли мечтами стремление к познанию действительности мира. Вы будете мечтать всю жизнь и будете радостны в познании, движении, в борьбе и труде. Не обращайте внимания на спады после взлетов души, потому что это такие же закономерные повороты спирали движения, как и во всей остальной материи. Действительность свободы сурова, но вы подготовлены к ней дисциплиной вашего воспитания и учения. Поэтому вам, сознающим ответственность, дозволены все те перемены деятельности, которые и составляют личное счастье. Мечты о тихой бездеятельности рая не оправдались историей, ибо они противны природе человека-борца. Были и остались свои трудности для каждой эпохи, но счастьем для всего человечества стало неуклонное и быстрое восхождение к все большей высоте знания и чувств, науки и искусства» [Там же, 210].
В этом напутствии важны слова «дисциплина воспитания и ученья». Ефремов в своих произведениях неоднократно подчеркивает их единство, ущербность подмены одного другим. Что же касается «воспитания нового человека, — это тонкая работа с индивидуальным анализом и очень осторожным подходом», подчеркивает Ефремов. «Перед человеком нового общества встала неизбежная необходимость дисциплины желаний, воли и мысли. Этот путь воспитания ума и воли теперь так же обязателен для каждого из нас, как и воспитание тела. Изучение законов природы и общества, его экономики заменило личное желание на осмысленное знание. Когда мы говорим: "Хочу", — мы подразумеваем: "Знаю, что так можно"» [5, 208—209].
В «Туманности Андромеды» читатель знакомится и с обществом будущего. Его Ефремов неоднократно называет «коммунистическим» и достаточно подробно, особенно в лекции Веды Конг, рассказывает о пути землян к нему, основных его характеристиках и структуре. Капиталистические отношения были ликвидированы, Земля была благоустроена и в полной мере приспособлена к нуждам и жизни людей, полностью освоенными оказались не только Луна, но и Венера, Марс и Меркурий. На земле не стало границ ни государственных, ни языковых, земляне стали единой семьей, а общество, в котором они живут, — ноосферным, коммунистическим.
«Туманность Андромеды» — рассказ не только о жизни землян, но и о жизни жителей других планет, объединенных в Великое Кольцо цивилизаций, разбросанных во Вселенной. Идея Великого Кольца — еще одна уникальная идея, мечта и предвидение И. Ефремова. К этой реальности союза цивилизаций земляне приобщались так: «В конце эры Разобщенного Мира наши ученые установили, что потоки мощных радиоизлучений изливаются на Землю из космоса. Вместе с общим излучением созвездий и галактик до нас доходили призывы и передачи по Великому Кольцу, искаженные и полупогасшие в атмосфере. Мы тогда не понимали их, хотя уже научились улавливать эти таинственные сигналы, считая их за излучение мертвой материи.
Ученый Кам Амат... догадался провести на искусственных спутниках опыты с приемниками изображений, с бесконечным терпением десятки лет осваивая все новые комбинации диапазонов. Кам Амат уловил передачу с планетной системы двойной звезды, называвшейся издавна 61 Лебедя. На экране появился не похожий на нас, но, несомненно, человек и указал на надпись, сделанную символами Великого Кольца. Надпись сумели прочесть только через девяносто лет. "Привет вам, братья, вступившие в нашу семью! Разделенные пространством и временем, мы соединились разумом в кольце великой силы". Язык символов, чертежей и карт Великого Кольца оказался легко постигаемым на достигнутом человечеством уровне развития» [Там же, 49—50].
«Важность космического братства разумных существ» для Ефремова была несомненна, но, чтобы его осуществить, нужно было решить массу научных и технических проблем. Одна из них — путешествие в пространстве и во времени и, следовательно, преодоление их. «Вечные загадки и безответные вопросы превратились бы в ничто, — утверждает заведующий станциями Великого Кольца Мвен Мас, — если бы удалось совершить еще одну величайшую из научных революций — победить время, научиться преодолевать любое пространство в любой промежуток времени, наступить ногой властелина на бесконечное пространство космоса» [5, 184].
С ним согласен его ближайший друг ученый-астрофизик Рен Боз, предложивший идею решения этой уникальной задачи: «Пространство по-прежнему неодолимо в космосе, оно разделяет миры, не позволяет нам разыскать близкие нам по населению планеты, слиться с ними в одну бесконечную богатую радостью и силою семью. Это было бы самым великим преобразованием после эры Мирового Воссоединения с той поры, как человечество наконец прекратило нелепое раздельное существование своих народов и слилось воедино, совершив гигантский подъем на новую ступень власти над природой. Каждый шаг на этом пути важнее всех остальных, всех других исследований и познаний» [Там же, 130].
И этот первый шаг на пути преодоления пространства и времени они сделали в своем уникальном эксперименте. Он не удался, но показал возможность решения этой сложной научно-технической задачи, что мы и наблюдаем в идее Прямого Луча, позволяющего космическим кораблям землян в последующих романах Ефремова пронизывать пространство, побеждая время и, наконец, встречаясь с жителями других планет, а это, в свою очередь, поставило проблему возможности контакта с обитателями внеземных цивилизаций, каждая из которых имела свою историю вхождения в ноосферу Великого Кольца. Да и сам облик инопланетян для землян был неясен. На многих страницах повести «Сердце змеи» (1958), в которой описывается такой контакт, Ефремов, как сторонник антропоморфности жителей Великого Кольца, доказывает, что «на высшей ступени развития никакого непонимания между мыслящими существами быть не может. Мышление человека, его рассудок отражают законы логического развития окружающего мира, всего космоса. В этом смысле человек — микрокосм. Мышление следует законам мироздания, которые едины повсюду. Мысль, где бы она ни появилась, неизбежно будет иметь в своей основе математическую и диалектическую логику. Не может быть никаких "иных", совсем непохожих мышлений, так как не может быть человека вне общества и природы» [4, 423].
В «Сердце змеи» Ефремов детально описывает первый физический контакт двух цивилизаций, находящихся на высоком уровне развития своего научного и экономического потенциала. Этот контакт не был подчинением одной космической цивилизации другой; он явился бескорыстным, дружеским обменом ими научно-технической информацией и теми вершинами культуры, которые они к моменту контакта достигли. Он и не мог не быть дружески миролюбивым, поскольку «человечество не может покорить космос, пока не достигнет высшей жизни, без войн, с высокой ответственностью каждого человека за всех своих собратьев!» [Там же, 429].
Идея антропокосмизма красной нитью проходит через все произведения Ефремова-фантаста, а его итоговое утверждение дано, на наш взгляд, в следующих строчках «Сердца змеи»: «...самое важное во всех поисках, стремлениях, мечтах и борьбе — это человек. Для любой цивилизации, любой звезды, целой галактики и всей бесконечной Вселенной главное — это человек, его ум, чувства, сила, красота, его жизнь!
В счастье, сохранении, развитии человека — главная задача необъятного будущего после победы над Сердцем Змеи, после безумной, невежественной и злобной расточительности жизненной энергии в низкоорганизованных человеческих обществах.
Человек — это единственная сила в космосе, могущая действовать разумно и, преодолевая самые чудовищные препятствия, идти к целесообразному и всестороннему переустройству мира, то есть к красоте осмысленной и могучей жизни, полной щедрых и ярких чувств» [4, 456].
Романы Ефремова не только художественный рассказ об антропокосмизме будущего человечества, в них немало научных предвидений, ставших сегодняшними реальностями: информационные «звездочки» стали компьютерными дисками и флэшками, а «черные дыры», поглощающие материальные объекты, или космическая разведка Венеры и Марса современными космическими аппаратами служат объектами научных исследований в области астрофизики.
В творчестве И. Ефремова как писателя-фантаста несколько особняком стоит роман-предостережение «Час Быка» (1968) [6], представляющий его видение развития части земной цивилизации, переселившейся когда-то на планету Торманс. Ее жители варварски истребили природу, нарушив экологический баланс, создали тоталитарное общество отчуждения всех и вся. В романе много отрицательных характеристик общества на этой планете, которые читатели могли относить как к олигархическому капиталистическому обществу Запада, так и к «лжесоциализму» нашей страны и Китайской Народной Республики, хотя они в тексте ни разу не упоминаются. Приведем лишь одну такую характеристику: «Лжесоциализм, усвоив от государственного капитализма демагогию и несбыточные обещания, смыкается с ним в захвате власти группой избранных и подавлении, вернее, даже физическом уничтожении инакомыслящих, в воинствующем национализме, в террористическом беззаконии, неизбежно приводящем к фашизму. Как известно, без закона нет культуры, даже цивилизации. В условиях лжесоциализма великое противоречие личности и общества не может быть разрешено. Самая страшная опасность организованного общества — чем выше организация, тем сильнее делается власть общества над индивидом» [Там же, 126].
В «Часе Быка» вместо привычного ефремовского оптимизма прозвучали ноты трагического предостережения, отразившие изменения в его взглядах на развитие общественных отношений в стране, вступившей в эпоху застоя. Появились критика романа, письма в ЦК, обвинявшие писателя в клевете на социалистический строй и руководителей партии и правительства. Поэтому практически сразу после публикации романа он был запрещен, изъят из библиотек и книжных магазинов. Только после личной встречи и разговора писателя с министром культуры П.Н. Демичевым запрет был снят.
Если у авторов западных антиутопий выхода из цивилизационных ловушек нет, у них все фатально плохо оканчивается или подчинено инферно, а зло доминирует, у Ефремова-оптимиста находится выход даже из того социального гнета олигархической власти, которая притесняет жителей планеты Торманс. Земляне в его романе показали жителям этой планеты фильм о том, как они достигли свободы и благополучия, рассказали о возможности сплотить свои силы для сопротивления олигархии. Этот рассказ землян дал свои результаты. Обитатели Торманса «сами могли подняться из инферно... Тормансиане поняли, что нельзя быть свободными и невежественными, что необходимо серьезное психологическое воспитание, что надо уметь различать людей по их душевным качествам и пресекать в корне все причиняющие зло действия. Тогда, и не раньше, совершился поворот в судьбе планеты. Нельзя думать, что они уже всего достигли, но они открыли себя, и свой мир, и нас — своих братьев, как любящих братьев». Земляне «восстановили в тормансианах две гигантские общественные силы: веру в себя и доверие к другим. Ничего нет могучее, чем люди, соединенные доверием. Даже слабые люди, закаляясь в совместной борьбе, чувствуя, что на них полагаются полностью, становятся способными на величайшее самопожертвование, веря в себя, как в других, и в других, как в себя» [5, 436—437].
Так заканчивает свой последний роман ведущий представитель русского антропокосмизма Иван Ефремов.
Литература
1. Емельянов Б.В. История русской философии. Космизм. М., 2016.
2. Еремина О.А., Смирнов Н.Н. Иван Ефремов и Живая Этика: Текстологические параллели // Еремина О.А., Смирнов Н.Н. Иван Ефремов. М., 2013.
3. Ефремов И.А. На пути к роману «Туманность Андромеды» // Вопр. лит. 1961. № 4.
4. Ефремов И.А. Сердце змеи // Собр. соч.: в 5 т. Т. 3. М., 1987.
5. Ефремов И.А. Туманность Андромеды // Там же.
6. Ефремов И.А. Час Быка. Свердловск, 1989.
7. Юферова А. Иван Ефремов и «Агни-Йога» // Наука и религия. 1991. № 4.
